Любезная мисс Адамс

Любезная мисс Адамс (довольно странно называть Вас э
15315m124p 090;им студенческим именем, хотя с э
15315m124p 090;их пор прошло не так уж много лет. Однако тема моего послания будет такова, что обращать его к «госпоже Министру» не просто смешно, но и непростительно пошло).

Полагаю, никто - и в первую очередь Вы, чей нынешний пост излечивает от иллюзий - не ждет от меня пространных интимных писем на скользкие темы, а также образцового набора любезностей для джентльмена брачного возраста. Это я принимаю как аксиому, в свете которой уже ничто не в состоянии испортить мое публичное лицо. Поэтому буду откровенен.

Ваше исповедальное письмо пронизывают две параллельно идущие мысли. Вы ищете или ждете романтической страсти, способной скрасить обыденное существование на нашем прекрасном Острове. Вы обнаружили, что я вызвал в вас любовь.

Поскольку я давно протрезвел - о чем, можете поверить, порой сожалею - то ваше признание дало гораздо больше пищи моему уму, чем сердцу. Сердце предмет еще более темный, чем голова, и его иррациональные импульсы чаще всего не более чем источник наших иллюзий. Я не хочу сказать, что вы не понимаете саму себя или намеренно лжете - но ваши скоропалительные выводы звучат для меня как «в безрыбном пруду и рак сойдет за щуку». Проще говоря - вы уверены, что вам нужен именно я, а не ваше собственное чувство влюбленности?

При всем моем понимании романтических страстей в жизни юной леди (на четверть состоящих из охотничьего азарта, на четверть из взятых на вооружение социальных образцов, на четверть из жажды прекрасного, и на четверть из прочитанных или переданных по каминной сети историй) - при всем моем понимании этого голода по чему-то подлинному или идеальному, я всегда проводил четкую границу между влюбленностью и любовью, дабы никогда не принимать желаемое за действительное, и никого не вводить в заблуждение. Вряд ли я открою вам нечто новое - однако джентльменский долг порой обязывает нас произносить банальности, исключительно ради того, чтобы впоследствии ни в чем себя не упрекать.

Итак, влюбленность - это всегда некий диалог с воображаемым партнером. Разумеется, в половине случаев оказывается, что вовлеченные в него стороны говорили на разных языках, а также один участник мог не знать о существовании другого.

Любовь - это монолог размером с роман, не даром мы столь часто называем первое - вторым. Любовь не нуждается в ответе, она нуждается только в принятии. Никакие специально оговоренные условия, договоры, обязанности сторон, соображения долга, физиологии и пункты интимного этикета, одним словом, никакие примечания не в состоянии создать убедительную видимость любви либо заставить Другого принять ее, если она отвергнута. Поэтому ни один разумный человек не станет бравировать количеством своих романов - это было бы свидетельством либо его несостоятельности (как источника монолога, ни один из которых не потянул на текст приличного размера и глубины), либо его оглушающей глупости (если Вас постоянно отвергают, это подозрительно - возможно, вы предлагаете что-то не то?) Разумные люди по этому вопросу чаще всего молчат.

Поэтому я тоже промолчу, смешно выглядеть идиотом в глазах собственной когда-то студентки.

Однако, дабы не уступить Вам в размерах послания, продолжу праздные рассуждения, благо, времени у меня теперь довольно.

Влюбленность вырастает из тела наших эмоций и из способности нашего ума давать поэтические определения половому инстинкту. Без поэзии все было бы достаточно цинично, а порой и безобразно, в то время как слова - основной магический инструмент любого волшебства - создают налет волнующего очарования. Хочу ли я сказать, что влюбленность - это разновидность чар, которым мы подвергаемся? Да, безусловно.

В нашем сообществе чары всегда являлись техникой и - одновременно - товаром общественного потребления. Влюбленность - это ходкий товар, о чем недвусмысленно говорит количество приворотных и симпатических зелий и заклятий. Существуют хулиганские чары, существуют хулиганские влюбленности, и в этом пространстве игры или спорта - как Вам будет угодно - довольно нелепо все принимать всерьез. Очень глупо и крайне нездорово выглядят люди, принимающие спортивное поражение за полный крах, а игривый адюльтер - за дело всей своей жизни, одним словом, в каждой иллюзии есть доля иллюзии. Я знаю, что вы отлично понимали это еще на 4 курсе, и с удовольствием констатирую, что я это не забыл.

Но из чего вырастает любовь? Это, мисс Адамс, для меня больной вопрос и большая тайна - в первую очередь, как ни странно это прозвучит, профессионального плана. Разумеется, из-за обстоятельств, окружающих нашего Золотого Мальчика, которого я поневоле наблюдал семь лет, и который вырос в мужчину неизвестного мне состава. Где находится вся мудрость и весь объем вложенной в него любви, мне неизвестно. Является ли этот дар действительно отвергнутым? Или принятым - и странно переваренным? Помнит ли он о собственной матери не просто как о причине своего появления на свет, но как о личности и о неотомщенной женщине, подарившей ему жизнь дважды?.. Знает ли он, как умирал его отец, и отчего это ему не интересно. Любит ли он своего Врага настолько, чтобы быть крепче его и реальнее его? Способен ли он испытывать благодарность к людям, которые слишком много позволяли ему авансом, только из-за того, что он осенен самым могучим светом из всех возможных? Способен ли он прощать окружающих за то, что они видят либо видели его, пока были живы, в ином формате - не разметом с подростка определенного интеллекта, пола и фамилии, а как вместилище некого Деяния любви? Способен ли он излучать любовь?

Мне это совершенно не очевидно.

Мой опыт говорит мне, что любовь - это не чувство, это волевой акт, это глубинное решение человеческого духа дойти до того пункта назначения, где каждый из нас бессмертен и восполнен, а поскольку никакое решение такого плана не остается безнаказанным - преграды на пути (в виде отверженности, искушений поиска простых, естественных, умных неправильных решений, ложных маяков, болезней тела и души, а также в виде преждевременной смерти) - эти преграды всегда будут в изобилии. Дух оттачивается и закаляется только преодолением таких преград. Когда он становится достойным своего гордого названия - человеку даруется и бессмертие, и полнота, и то, что мы могли бы называть счастьем. Как ни сомнительно это прозвучит, я пришел к выводу, что любовь - это единственное орудие, способное сделать из нас нечто большее, чем безмозглых потребителей своей волшебной природы.

Но согласны ли люди болеть, страдать и умирать во имя собственного духа или хотя бы во имя хоть какого-то духа?

Ни в коей мере, мисс Адамс. Преодоление препятствий на дороге к счастью - это спорт, а там, где спорт, речь пойдет только о технике. Что ж, техникой все мы владеем так или иначе. Это огромное противоречие между знанием о роли любви в человеческой жизни и неизбежным ее как технологии либо как «оружия», способно превратить самые высокие идеи в Темное Искусство. Собственно, этот вопрос - о природе любви и ее вульгаризации - занимает все мое время в этой уютной камере. Конечно, я рассматриваю его более , чем философски: то есть, эссенция преображения, «философский камень» - это ни в коей мере не булыжник, а если он стал булыжником, оружием пролетариата (кажется, так назывался некий скульптурный шедевр на родине г. А.Долохова) - им должны заниматься политики и историки из , а вовсе не волшебники. Любовь не может выходить в тираж, не теряя своего имени и сути. В волшебном мире такой поворот имеет значение только как предмет изучения на ЗОТС.

Как Вы понимаете, я всегда стремился именно к этой кафедре, и способен вместо любовных писем ярдами строчить лекции для кретинов (хотя ничто не меня написать учебник). А поскольку мне никак нельзя считать Вас кретинкой, я завершу пассажи о любви, перейдя к более безопасной теме влюбленности.

Из всего написанного я сделал вывод о том, какую роль Вы предписали мне в своей повседневности.

Полагаю, это роль некого предмета интереса или предмета изучения (для последующего словесного либо бессловесного диалога, а также для поддержания Ваших навыков обольщения в хорошей форме). Что ж, это почти безупречно и совершенно неопасно. Вы, безусловно, прекрасный предмет для романтической влюбленности, чему крайне способствует Ваш недоступный статус первой леди Сообщества. Следует хотя бы раз в жизни влюбиться в королеву, иначе не о чем говорить на смертном одре. Насколько я Вас помню по школе, сердца у Вас нет, и это всегда было самым привлекательным местом в вашей душевной конституции, особенно при учете видимых форм. Я не думаю, что Вы меня любите, и, к счастью, это для меня почти не важно. Я не желаю Вам зла, поэтому будет разумно заниматься сентиментальным флиртом на фоне исторических камней, дабы убить ваше и мое время, желательно без последствий. Быть может, чем-то из вышеуказанного следует пренебречь. Вы учились у меня, будучи вполне взрослой и вменяемой барышней, поэтому я искренне надеюсь, что Вы дважды посмотрели в зубы дареного коня. Возможно, Вы его демонизировали - в этом случае мне стоит об этом знать, чтобы соответствовать ожидаемому. Мне по большому счету тут не всегда есть чем заниматься, поэтому я с пользой для себя изучу Ваше представление о Вашем идеале, а также - Ваше представление обо мне. Мне будет любопытно измерить пропасть, отделяющую один от другого, а также обнаружить хотя бы один фактор, способный это заретушировать. Возможно, при его нахождении, я смогу более удачно применить свою врожденную способность к мимикрии, чем случалось до сих пор. В конечном итоге ни одна маска не хуже предыдущей. Разумеется, мою внешность может исправить только могила, но на Ваше счастье в камере темно, и фонарь мне выдали только однажды - перед допросом у прокурора (хотели, чтобы я доподлинно оценил размеры клетки по сравнению с кабинетом по ?) Не смотря на то, что Вы просто молодая леди, Вы одновременно являетесь единственным представителем нашего Правительства, с которым я до сих пор имел только официальное общение посредством обыска, розыска и сыска. Мне не хотелось бы насолить ему еще больше.

Конечно, я с мстительным удовольствием расплачусь с ним, обыскав Вас при входе, если Вы не слишком боитесь холодного железа. Либо зайдите с палочкой и подогрейте мои браслеты.

Кстати, я знаю, что Вы никогда с ней не расстаетесь. Мне страшно подумать, куда Вы ее денете во время заявленного Вами свидания на нарах.

Еще я просил бы Вас накануне прислать мне с охранником бритву. Во-первых, я проведу ночь в восхитительном ожидании, что само по себе разнообразит мою эмоциональную жизнь, во-вторых, я не обдеру Вам слизистые, если до этого дойдет. Я предпочитаю механические разборные станки и набор сменных лезвий, а не пластиковое дерьмо из супермаркетов. Зеркало и пена не обязательны. Полагаю, что лезвий я не дождусь, как бы ни заверял Вас или кого бы то ни было в своем упорном желании не кончать жизнь самоубийством, хотя бы до Суда, а также в отсутствие намерений пустить себе кровь по различным нуждам. Возможно, я все-таки смогу побриться под прицелом чьей-то волшебной палочки.

Прошу простить мне фривольный тон, но согласитесь - морализаторство, рефлексия или поза использованной подстилки в моем положении будут преступлением против здравого смысла. Честно говоря, мне стоило прогуляться с Вами по льду еще в Вашу бытность . Но тогда Вы были слишком молоды, у нас была большая разница в социальном положении, и сидеть, особенно по аморальной статье, мне не хотелось.

Теперь Вы выросли, у нас, наконец, действительно слишком большая разница в социальном положении, и я все равно сижу. Прекрасная ирония, сродни справедливости. Вы не представляете, как парадоксален тот факт, что модус взаимоотношений при этом почти не изменился.

Порой я думаю, что все окружающее - тоже. Здесь, в прекрасной Английской тюрьме, у меня есть все, о чем я обычно мечтал: тишина, темнота и сырость, возможность спать до полудня, два моего пола для порочных забав - когда нам позволяются свидания - и бездна времени для неспешных раздумий. Не хватает только молодой и привлекательной в моих глазах женщины без венерического заболевания. Я даже был согласен на непроходимую зануду и девственницу.

Как вы понимаете, двух последних несчастий мне пока удалось избежать (я не в коей мере не имею в виду Вашу племянницу, и по-человечески прошу Вас способствовать и дальнейшему исключению ее из рядов искательниц приключений с лицами вне закона). Однако, если вам покажется забавным сделать меня немного несчастным - подпишите проходной лист на мое посещение мисс .

Это безразмерное письмо можно было бы продолжать до бесконечности. Но зачем?

Удачной Вам прессы и снов без сновидений.

Надеюсь, снаружи идет дождь?